Европа меняет свое отношение к украинскому конфликту, переосмысливая роль России в нем. Также европейцы начинают пересматривать вопросы гуманитарного сотрудничества с Москвой, постепенно отказываясь от его полного неприятия.
Такой тезис озвучил на полях Международного муниципального форума БРИКС заместитель главы Россотрудничества Павел Шевцов.
«Мы видим, что в Европе, несмотря на все небылицы, которые рассказывают в средствах массовой информации про Россию, происходит переосознание украинского кризиса и отношения к Российской Федерации, к тем проектам, в первую очередь, к гуманитарному взаимодействию России с иностранными государствами», — заявил он, приведя в доказательство своих слов тот факт, что нынешнем году некоторые университеты Германии выразили готовность к участию в мероприятиях недели русского языка, хотя еще в прошлом году отказывались от этого.
На первый взгляд, весть вроде бы абсолютно позитивная.
Однако есть пара нюансов, добавляющих в нее изрядную долю горчинки.
Во-первых, Россотрудничество — отнюдь не частый фигурант ежедневной новостной повестки, и в экспертном сообществе довольно распространено мнение, что появление инфоповодов с участием этого ведомства направлено лишь на то, чтобы оправдать перед государством сам факт его существования.
Во-вторых, слишком уж мелко на фоне нынешней геополитической повестки выглядит готовность «некоторых университетов Германии» принять участие в мероприятии, практически не влияющем на расстановку политических сил на международной арене.
Однако, может быть, из нашего поля выпадают какие-то «тектонические» процессы, протекающие в глубине сознания европейских народных и политических масс?
— С одной стороны, налицо явная отработка ведомством высокого политического заказа, — поделился своим собственным мнением на этот счет независимый эксперт по информационной безопасности и информационным войнам Игорь Николайчук.
— Я бы лично не стал полностью исключать вероятности, что руководству Россотрудничества, находящегося под крылом нашего Министерства иностранных дел, просто «спустили сверху» указание сделать в моменте ньюсмейкинг, заострив внимание на тезисе о том, что «ситуация в мире меняется, и ветер начинает дуть в наши паруса».
Но, с другой стороны, несмотря на явную незначительность упомянутого Россотрудничеством события (я имею в виду готовность неких германских институтов принимать участие в грядущей октябрьской неделе русского языка), стоит отметить, что это все-таки отнюдь не беспочвенное заявление, и повод для оптимизма в этом направлении у нас действительно есть.
Улучшение отношения, пусть и изрядно нами надуманное, путь и плохо со стороны европейцев проявляемое, все же несколько выше абсолютных нулевых значений, несколько отлично от нуля в все-таки отлично от полного нуля
С недавнего времени на Европу Вашингтоном в рамках «евроатлантического единства» был накинут жесткий поводок, и с тех пор Белый дом с целью защиты сугубо своих собственных национально-стратегических интересах буквально заставлял каждого функционера Старого Света напоказ ненавидеть русских и чинить им всевозможные санкции и неудобства.
Так что подаваемые Россотрудничеством факты «изменения отношения Европы к России» свидетельствуют лишь о том, что в силу определенных внутриамериканских политических событий жесткость этого поводка значительно ослабела. Так что это не европейские политики и чиновники вдруг ни с того ни с сего нас полюбили, это просто они почувствовали, что теперь можно делать свои дела, не оглядываясь каждый раз на «дядю Сэма». Над Европой, образно выражаясь, просто задул «ноябрьский ветер перемен».
В результате европейские интеллектуалы позволяют себе задаваться вопросом, что не худо бы, например, НАТО заменить некими «объединенными силами Европы». И вообще начинают думать, что пирог надо резать в своих интересах, а не в интересах только «дяди Сэма». Вот в эту канву как раз хорошо укладываются настроения руководства германских институтов, которые размышляют сейчас примерно так — «а чего ради мы должны отказываться от российских студентов, которые в нашу копилочку за обучение щедро платят чистыми евро, давайте-ка с ними посотрудничаем, чего нам деньги-то упускать».
Да и потом, «мягкая сила» подразумевает наличие каких-то рычагов воздействия в той или иной стране-адресате, на которые при необходимости можно надавить с гарантированным ожидаемым эффектом. Вот у США, например, «мягкая сила» действительно есть — все это «арабские вёсны», «революции роз» и прочие неоднократные майданы на территории постсоветского пространства их рук дело, точнее, их чемоданчиков с деньгами.
Россия может надеяться на «мягкую силу» разве что где-нибудь в африканских странах, министры иностранных дел и прочие чиновники которых когда-то заканчивали советские институты, поэтому разговаривают с нашими дипломатами без переводчиков.
Справедливости ради надо сказать, что наконец-то начали по всему миру приводить в порядок «Русские дома», находящиеся на балансе нашего МИДа. А Россотрудничество начало обновлять свои старые связи с пусть и не первой когорты представителями бизнес-сообщества, когда-то лояльными к СССР и России хотя бы в тех странах, куда российские представители могут зайти без проблем — Бангладеш, Индонезии и прочих. То есть как таковая «движуха» вокруг нашей «мягкой силы» есть.
Но для того, чтобы наша «мягкая сила» действительно стала эффективным инструментом геополитики, придется еще очень много и очень долго работать.
