Один из матчей суперсерии-74. Фото: hhof.com
Но время сегодня летит еще стремительнее, чем в первой половине семидесятых, когда, по словам Николая Озерова, «советские хоккеисты разрушили миф о непобедимости канадских профессионалов».
Я напомню, что в те времена хоккейные баталии приравнивались к политическим: недаром писатель Андрей Колесников, разобравший до косточек суперсерии, подарил мне книгу с выразительным названием «Холодная война на льду».
Перед первой суперсерией за «хоккейным занавесом» эпохальное решение в СССР принимало Политбюро ЦК КПСС. «Серый кардинал», главный идеолог страны Михаил Суслов был категорически против матчей с профессионалами, считая это сомнительной затеей. К нему примкнул и всесильный шеф КГБ Юрий Андропов. А председатель Совета министров СССР Алексей Косыгин занял противоположную позицию, даже слетал с официальным визитом в Канаду, где побывал на матче «Монреаля». Решающее слово осталось за Брежневым: генсек, у которого было две главные страсти — хоккей и охота, принял историческое спортивное решение. А со стороны тогдашнего канадского премьера Трюдо, дружелюбно настроенного к Советскому Союзу, и подавно возражений не последовало.
Спустя два года, перед новой суперсерией, никакие политические страсти не кипели — протокол о ледовых сражениях представители СССР и Канады подписали, что называется, в рабочем порядке. Но если в 1972 году «Красной машине» противостояли хоккеисты Национальной хоккейной лиги, то в 1974-м сборная Канады была укомплектована игроками Всемирной хоккейной ассоциации, давшей впоследствии миру великого Уэйна Гретцки, начинавшего в клубе ВХА «Индианаполис Рэйсерс».
В ту пору между НХЛ и ВХА развернулась настоящая финансовая война. Напомню, в НХЛ с момента основания лиги играли в течение четверти века всего шесть (!) клубов — компактный коммерческий проект, стабильно приносящий владельцам миллионы. И всех всё устраивало, кроме парочки американских дельцов Дэвидсона и Мерфи, создавших Американскую баскетбольную ассоциацию в качестве конкурента НБА и сорвавших солидный куш. Логично, что пара «акул» с Уолл-стрит, которых прозвали азартными авантюристами, решила продолжить бизнес на хоккее, схлестнувшись с финансовыми воротилами из НХЛ.
С самого рождения новой лиги ее отцы-основатели Дэвидсон и Мерфи тратили кучу денег на звезд, не считаясь с количеством нулей в контрактах. Самой большой сенсацией в североамериканском хоккее той поры стало появление в ВХА великого Бобби Халла, которому исполнилось 33 года. Халлу — игроку «Чикаго» — «Виннипег» предложил десятилетний контракт на сумму 270 тысяч долларов в год, что по тем временам считалось астрономическими доходами. Бобби Халл спустя годы вспоминал: «Мне казалось, что они шутят. Я притворился, что поверил, и согласился, чтобы напугать «Чикаго». Но мой агент сказал: «Бобби, эти парни говорят всерьез». Если я вам скажу, что сумма контракта не имела для меня значения при соглашении с «Виннипегом», то солгу».
Чемоданы денег были самыми вескими аргументами в переговорах владельцев новой лиги с хоккейными звездами. Дэвидсону и Мерфи удалось невозможное — заполучить в ВХА все семейство Горди Хоу: «мистер Хоккей», как его прозвали в Канаде, и сыновья, с которыми он выступал в тройке, заработали больше двух миллионов за четыре года. Эта цифра сегодня, наверное, соразмерна пятидесяти миллионам.
Пример с Гретцки — отличная иллюстрация того, как боссы ВХА решали вопросы с игроками. Миллионер Нелсон Скалбани, владелец не самой успешной команды из Индианаполиса, так хотел заполучить юного гения, что отправил за Гретцки и его отцом личный самолет, подогнал к трапу «Роллс-Ройс» и на первой встрече выписал чек в пятьдесят тысяч долларов, — так, за знакомство, — а потом озвучил миллионный контракт.
И весь золотой дождь, сыпавшийся на хоккейных звезд, перешедших из НХЛ в ВХА, по задумке Дэвидсона и Мерфи, должен был обескровить конкурентов, к тому же мероприятиям новой лиги придавался поистине голливудский размах. Первый драфт в новоиспеченной ВХА провели летом 1972 года, на котором клубы выбрали 1081 человека. В списках для привлечения зрительского интереса назывались фамилии не только хоккеистов, но и различных политических деятелей. Доходило до абсурда: клуб «Калгари Бронкос» задрафтовал председателя Совмина СССР, бывшего чемпиона Ленинграда по академической гребле Алексея Косыгина. Но если бы 68-летний член Политбюро СССР внезапно лишился рассудка и решил принять это предложение, ничего бы не получилось: «Калгари» даже не набрал денег на вступительный взнос.
Но ледовое колесо ВХА закрутилось не только за счет баснословных вливаний финансовых воротил: заокеанская хоккейная история знала случаи и небывалой болельщицкой преданности — скажем, у клуба «Виннипег Джетс» не было единого хозяина, поскольку 5000 жителей Виннипега, вдохновившись созданием ВХА, внесли взносы от 25 до 25 000 долларов на содержание клуба.
Первый регулярный чемпионат ВХА стартовал той же памятной осенью 1972 года, когда состоялось эпохальное хоккейное соперничество СССР – Канада. И советские хоккеисты, сами того не подозревая, оказали владельцам новой лиги неоценимую услугу: хозяева североамериканских клубов открыли для себя европейский хоккей. Если игроков из соцлагеря — СССР или Чехословакии — в те годы заполучить за океан было практически невозможно, то на шведов и финнов посыпались десятки выгодных предложений.
Старт новой лиги можно было назвать космическим. Вышеназванный миллионер Скалбани, открывший миру Уэйна Гретцки, говорил про ВХА: «Я бы назвал это лигой ковбоев. Дикие парни в бизнесе, которые получали настоящее удовольствие, хотя и теряли большие деньги». В какой-то момент денег стало катастрофически не хватать, к тому же основатели лиги Мерфи и Дэвидсон к третьему сезону полностью отошли от дел.
Амбициозный проект под названием ВХА рухнет в 1979 году — сама собой закончится и семилетняя война между НХЛ и ВХА. Но пока ровно полвека назад, осенью 1974 года, по обе стороны океана снова, как в 1972-м, царил невероятный ажиотаж в ожидании ледовой схватки звезд мирового уровня. Еще свежа была в памяти болельщиков невероятная по упорству битва на льду в первой суперсерии — и все, естественно, жаждали продолжения столь впечатляющего зрелища.
Цены на билеты в обеих суперсериях взлетали до небес. В Канаде предприимчивые дельцы придумали разыгрывать билеты на хоккей в лотерею и получили гигантские дивиденды, а в СССР дефицит, как обычно, распределялся между партийной номенклатурой. В Москве с рук у спекулянтов билеты, если повезет, можно было купить по цене от 10 до 50 рублей. При зарплате инженера 120 рублей в месяц, понятно, далеко не каждый готов был выложить кругленькую сумму.
Но что деньги?! Во время московского раунда пришла горькая весть: 2 октября 1974 года на съемках фильма «Они сражались за Родину» скончался великий актер, режиссер и писатель Василий Шукшин. Режиссер картины Сергей Бондарчук в ЦК КПСС добился разрешения похоронить Шукшина на Новодевичьем кладбище. Но на Старой площади в высоких кабинетах поставили условие: похороны не раньше 7 октября, поскольку пятого и шестого во Дворце спорта проходили заключительные игры СССР – Канада. Новодевичий монастырь соседствует с «Лужниками», и допустить два столпотворения в одном месте ни милиция, ни госбезопасность позволить не могли.
Итак, на кон полвека назад снова поставили высшие хоккейные ставки на планете: «Красная машина» или «Кленовые листья». И 17 сентября 1974 года в Квебеке, когда на Москву опустилась глубокая ночь, судья произвел первое вбрасывание.
Про бешеные атаки канадцев в первом матче вспоминал Владислав Третьяк: «Я все время был под обстрелом, с ощущением, что на площадке как минимум десяток шайб, которые канадцы постоянно швыряли в мои ворота». Но, тем не менее, наши вели в счете, и спасать игру пришлось хозяевам — 3:3.
Легендарный Як-15. Фото: hhof.com
Забросивший две шайбы Бобби Халл, который помог канадцам уйти от поражения, вполне мог бы получить золотой перстень как лучший игрок матча, будь это в 1972 году, но во второй суперсерии на драгоценном металле сэкономили. А у великого Александра Якушева, напомню, в коллекции 4 (!) золотых перстня, полученные в восьми матчах. И в обоих суперсериях Як-15, как его прозвали канадские журналисты, а с их подачи — и весь спортивный мир, стал лучшим бомбардиром советской сборной.